Родилась 27 мая 1950 года в городе Кустанай. Окончила среднюю школу с золотой медалью. Работала зав. библиотекой, старшим техником-копировщиком в НИИ механизации и электрификации сельского хозяйства. В Кустанае публиковалась в областной газете «Ленинский путь» и в районной газете «Строитель коммунизма», участвовала в вечерах поэзии в разных учреждениях и учебных заведениях города.
С 1983 года живет в городе Новоуральске. Работала инспектором по бронированию офицерского состава гор. военкомата, зав. архивом Управления рабочего снабжения УЭХК. В Новоуральске публиковалась в газетах: «Нейва», «Наша городская газета», «Теленовости», «Для всей семьи». В областных газетах: «Уральский рабочий», «Вечерние ведомости». Принимала участие в сборнике «Тропинка к храму в стране вечнозеленых помпидуров», «Шевели извилиной», «Созвучие-2», «Антология поэзии городов Росатома» (2011г.).
Участвовала в проведении вечеров поэзии в ДК УЭХК, школах, учреждениях Новоуральска.
РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ
Посвящается несравненной
актрисе Одри Хепберн
До омерзенья правильно и четко
Расписан день, и скучен этикет.
Жизнь на виду! Благообразно, кротко
Вести себя принцессе мочи нет!
Отстаньте все – назойливая свита,
Секретари, министры, повара!
Душа в тоске, рыдает и разбита…
На волю птичке вырваться пора!
А там – любовь, безумная свобода,
Совсем другие правила игры.
Народом править и не знать народа?..
Успеть сбежать до утренней поры!
Прощай, дворец! Надолго? Неизвестно.
Свобода, здравствуй, я теперь не та!
Езда на мотороллере чудесна,
Танцульки – сказка, а пломбир – мечта!
Любовь, смятенье чувств, как вспышки молний,
И поцелуй прощальный – нет больней…
А завтра – трон. Но сердце будет помнить
Счастливый день, богаче жизни всей!
ЮЖНЫЙ ПОЧТОВЫЙ
Тулуза. Южный почтовый.
Касаясь крылом зари,
Объять целый мир готовый,
Взлетает Экзюпери.
Пусть рвётся сердце на части,
Срывается жизнь в пике,
Он держит свой курс на счастье,
Пропавшее вдалеке.
Пространство необозримо,
Немыслимо без борьбы,
И он не промчится мимо
Сигнальных огней судьбы!
Полет то в густом тумане,
То в полночь, то сквозь грозу…
Теплом и надеждой манит
Планета людей внизу.
АРХИМЕД, ИЛИ ЖЕРТВА НАУКИ.
Намылился и впал в нирвану,
Но мыслей не прогнал гарем –
Залег в облупленную ванну,
Гипотез полон, теорем.
И так ему комфортно было,
Что он раскис и начал спать.
И… уронил внезапно мыло
И стал на дне его искать.
Вдруг «Эврика!» вскричал, столь пылок,
Что – скок из ванны! Ну и прыть!
На дне нашарил он обмылок,
А свой закон… забыл открыть!
Жена разгневалась, спросила:
«Уже намылился в кровать?!
А архимедову – то силу
Когда ты будешь открывать?
Шустры французы – конкуренты!
Вдруг в ванну раньше всех залез,
Чтоб заслужить аплодисменты,
Паскаль? Тебя обскачет Блез!»
Старик терпел любые муки,
Но мыться дважды? Что за бред?
… Во имя будущей науки
Поплелся в ванну Архимед.
Дважды два – пять!
А параллельные пересекаются,
И необъятное легко объять,
И все влюбляются, грешат, не каются,
И дважды два весной выходит пять!
Люблю походкою идти раскованной,
Мелькает города цветной коллаж…
А платье – узкое, разрез – рискованный,
И лезет в голову мужчинам блажь.
А я – счастливица, а я – красавица,
Не Клеопатра пусть и не Монро,
Но мой лукавый взгляд мужчинам нравится,
Седины – в бороду, а бес – в ребро!
Любимый ждет меня. Да пусть помается!
А я хочу нарочно опоздать.
Ведь параллельные пересекаются,
А дважды два весной выходит пять!
Тихая Гавань
Уезжаю, опять уезжаю –
То мечты позовут, то дела.
Нежным взглядом тебя провожаю,
Город мой, где судьбу я нашла.
Панорама до боли родная:
В окружении леса и гор
Пруд, вокзал, а за ним – проходная,
В ярких детских рисунках забор.
И вокзалы, и аэропорты,
Лабиринты дорог приведут
В город мой, где легко и комфортно,
Где меня понимают и ждут.
Город песен, труда и науки,
Мы с тобою навеки друзья.
… Я так счастлива после разлуки!
Здравствуй, тихая гавань моя!
Андреа Бочелли
Нагие деревья. Пустые качели.
Шныряет метель по притихшим дворам.
Поет на экране Андреа Бочелли,
И нежно душа превращается в храм.
В ней тихо, спокойно, уверенно, свято,
Уходят волненье, тревога и грусть.
Все в сердце воскресло, что было распято,
И в жизни своей я теперь разберусь!
Все будет прекрасно, все будет иначе.
Спасибо, Андреа, за счастье и боль!
Мы, зрячие, слепы. Но видит незрячий
Божественность мира, где правит любовь!
Духовный кризис
Снизу – пропасть. Как бы не пропасть!
Сверху – бездна, черная, без дна.
Как напасть мне на саму напасть,
Чтоб она была побеждена?!
Душу душит трусости недуг,
Точит, точно червь гигантский дуб…
Где мой праздник, где свободы дух
И духи, и блеск, и смелость губ?
Где друзья – другие, а не те,
Что когда-то предали меня?
Я стою на самой высоте,
Пропасть дышит, ласково маня…
Но внезапно вспомню Назарет,
И в душе наступит перелом.
Напролом, бесстрашно на заре
Полечу с израненным крылом!
Открытие
Вечерней дремою окутан,
Не с умыслом, а просто так
Сидел под яблонею Ньютон,
Ну, тот, который Исаак.
Исчезли вмиг пространство, время –
Уснул, и очи враскосяк…
Вдруг как шарахнет что-то в темя!
И сразу понял Исаак
Все про физическое тело,
Про яблоко, и отчего
Оно к земле так тяготело
И больно стукнуло его!
Открыв закон, он им увлекся,
И счастлив Ньютон был до слез,
Что не под пальмой спать улегся,
И вниз сорвался не кокос!
Опаздывал поезд
Опаздывал поезд на целые сутки,
На год, на столетье, на целую вечность!
Опаздывал поезд, а это – не шутки.
Актер я плохой – не сыграю беспечность.
Дождусь! Никого не найдете счастливей!
Весь мир озарят дорогие мне очи,
И слезы прольются – тропический ливень,
И разум затмят сумасшедшие ночи!..
Жестокие рельсы ведут в бесконечность,
Слова на табло как газетные «утки».
Опаздывал поезд на целую вечность,
А в справочном тупо сказали: «На сутки».